места, он пожал руку адвокату и со слезами на глазах воскликнул: «По крайней мере вы честно пытались!» По-видимому, он и сам понимал бесполезность этого красноречия.
Хотя суд длился 25 дней, однако, присяжные обсуждали вопрос о виновности Ландрю очень недолго – всего 2 часа. Это косвенно свидетельствовало об отсутствии внутри жюри разногласий. Вердиктом присяжных Анри Ландрю признавался виновным в убийстве 11 человек и коллегия судей приговорила обвиняемого к смертной казни через гильотинирование. Ландрю подал апелляцию, настаивая на недоказанности фактов инкриминируемых ему убийств, но апелляция после рассмотрения была отклонена.
Президент Франции обладал правом помилования осуждённых на смертную казнь и нередко этим правом пользовался (особенно в отношении женщин, это как бы считалось проявлением гуманизма). Но Ландрю отказался писать прошение о помиловании на имя Президента Республики, очевидно, не веря в то, что тот захочет проявить гуманность в отношении убийцы большого количества людей.
В ожидании исполнения приговора Ландрю сделался задумчив и немногословен. В своей одиночной камере смертника он развлекался рисованием эскизов. Тюремная администрация предложила подсадить к нему соседа-балагура, чтобы тот помог смертнику преодолеть депрессию (надо сказать, что это обычная практика во французских тюрьмах; такие подсадные соседи, если остаются живы, после выполнения своей миссии получают от тюремных властей некоторые поблажки). Ландрю отказался от соседства с тюремным весельчаком – в последний месяц своей жизни он никого не хотел видеть и слышать.
Смертная казнь Анри Ландрю была проведена в феврале 1922 г. К тюремной канцелярии, в которой его официально передавали из рук тюремного конвоя палачам, преступник подошёл, неся под мышкой большой заклеенный бумажный пакет. Его он вручил своему поверенному. Последний немедленно начал вскрывать свёрток, рассчитывая обнаружить там посмертное письмо с признанием вины. Поспешность адвоката вызвала раздражение Ландрю, который не удержался от нескольких саркастических фраз: «Куда Вы торопитесь? У Вас, в отличие от меня, впереди масса времени!» Адвокат и все присутствующие испытали глубокое разочарование, когда выяснилось, что в бумажном конверте не было никаких писем; там находились только рисунки осуждённого.
Ландрю отказался слушать мессу, молиться и причащаться. Также он пренебрёг возможностью выкурить сигарету и выпить стакан бренди – французские экзекуторы по укоренившейся традиции предлагают это смертникам в последние минуты жизни. Уже связанного преступника спросили, не желает ли он сделать какое-либо заявление? Ландрю разъярился: «Ваше любопытство по меньшей мере оскорбительно!»
Преступник был казнён на старой гильотине 18-го века, видавшей многих жертв революционного террора (уже после Второй Мировой войны её перевезли во французский Алжир, где она использовалась для многочисленных казней арабов, боровшихся с колониальным господством. После обретения Алжиром независимости эта гильотина там и осталась. Видимо, эта машина для убийства была в последующем уничтожена, хотя её нельзя не признать в некотором роде историческим реликтом, способным обогатить любой музей!).
Уже в XXI столетии отрубленная голова якобы Ландрю выставлялась в США. Как она там оказалась и почему вообще возникла идея её сохранить, автору неизвестно. У французов не было практики хранить (или хоронить) головы гильотинированных отдельно от тел. Нигде никогда не сообщалось о научном интересе к мозгу Ландрю, в отличие, например, от случая серийного убийцы Петера Кюртена, мозг которого после декапитации был извлечён и исследовался с целью поиска аномалий развития. Известны, кстати, и другие случаи специфического научного интереса к останкам особенно жестоких преступников, но в данном случае речь немного о другом. Ничего не известно о том, чтобы кто-то из французских учёных выражал заинтересованность в получении головы для проведения неких исследований. А это означает, что причин сохранить её не существовало.
Так как же она сохранилась? Это тем более странно, что история гильотины, на которой преступник лишился головы, хорошо известна и подтверждается палачами, которые с нею работали. Несколькими абзацами выше история эта вкратце изложена. А вот упоминаний о сохранении головы Ландрю, автор не встречал. По этой причине уверения в том, что голова Ландрю якобы была показана на некоторых выставках в Калифорнии, сильно смахивают на банальную «утку» (или фейк, как принято говорить сейчас). Причём некая мумифицированная голова действительно демонстрировалась в качестве эдакой «культурологической диковинки» (известно множество её изображений, в том числе и видео), но её связь с Ландрю представляется, мягко говоря, недоказанной.
Эта мумифицированная человеческая голова, показанная на некоторых выставках в США уже в 2020-х годах, приписывается Анри Ландрю. Однако по мнению автора достоверность идентификации отнюдь не очевидна и требует подтверждения.
Анализируя историю преступлений Анри Ландрю, нельзя не отметить нетипичность его поведения. Строго говоря, его даже нельзя считать серийным преступником. «Серийные преступления» в изначальном понимании создателя этого термина Роберта Хейзелвуда – это «многоэпизодные преступления с неочевидным мотивом». Под «неочевидностью мотива» имеется в виду потребность преступника снять посредством убийства накапливающееся в силу различных причин внутреннее напряжение. Другими словами, преступником движет не алчность, не месть, не какой-то иной, свойственный традиционной преступности мотив – нет, его толкает на преступление именно психологическая потребность (секс с жертвой – лишь одна из форм проявления такой потребности, причём отнюдь не обязательная).
У Ландрю не было потребности в сексе со своими жертвами. Со всеми из них он имел интимные и притом добровольные отношения до убийства (причем, порой довольно длительные). Он отнюдь не был психопатом, неспособным контролировать свои побуждения и эмоции. Его поведение в тюрьме и на суде убедительно доказало, что Ландрю прекрасно владел собой; он был рассудочен и не склонен к необдуманным порывам. Движущим мотивом совершенных им преступлений была алчность, желание обокрасть свою жертву и устранить её во избежание возможного преследования. Подобную мотивацию никак нельзя назвать «неочевидной». Если бы Ландрю был уверен, что ему удастся безнаказанно воспользоваться деньгами жертв без убийства, он, скорее всего, никого бы не убил. В конце концов, его преступной специализацией было именно мошенничество!
В этом отношении Ландрю близок другому известному французскому убийце – Марселю Петье3.
Вместе с тем, Анри Ландрю всё же принято считать именно серийным убийцей. Ведь подобно классическому серийному убийце Ландрю изначально планировал казнь своей жертвы. Другими словами, затевая «интрижку» с очередной «невестой», он уже знал, что финалом будет убийство. Ландрю совершенствовал свои тактические приёмы, поведенческие навыки и (нельзя не признать!) достиг в этом немалого совершенства. Чего только стоят письма, которые он писал от имени исчезнувших женщин их прежним знакомым! А ведь к этому приёму он прибегал неоднократно, не возбуждая ничьих подозрений (Ландрю послал не менее пяти таких посланий). Другим эффективным приёмом, усыплявшим бдительность родственников жертв, являлся визит Ландрю, во время которого он объявлял, что женщина уже отплыла на пароходе в Индию, а он буквально завтра отправится следом… Поэтому следует признать, что разоблачение Ландрю оказалось во многом случайно.
Любопытно, что этот мошенник-рецидивист, проведший в тюрьме почти 9 лет, умудрялся вести на воле жизнь преуспевающего буржуа. Он отнюдь не опустился на дно общества, не спился, не утратил обходительности манер и общей респектабельности облика! Хотя Ландрю и не имел высшего образования, он был эрудирован и умел произвести хорошее впечатление. Эта черта, кстати, тоже характерна для многих серийных преступников, подпадающих под определение «организованных несоциальных» – Тед Банди, Эдмунд Кемпер, Дин Коррл, Джон Уэйн Гейси, Гэри Риджуэй.
Расследование преступлений Анри Ландрю продемонстрировало немалый профессионализм французской полиции. Работа следователей оказалась очень непростой прежде всего потому, что преступник был хитер и последователен в своём запирательстве, а научные знания того времени были весьма ограничены; тем не менее, упорство и находчивость криминалистов позволили им найти уличающие убийцу свидетельства. Ландрю был уверен, что открыл рецепт «идеального убийства», и он действительно сумел почти не оставить следов своих злодеяний, но, тем не менее, ему не удалось уйти от наказания. Работа французских криминалистов была проведена столь полно, столь доказательно, что сомнений в виновности Анри Ландрю
